Центральный банк России принял решение запретить финансовым компаниям страны работать с криптовалютными паевыми фондами.
В пресс-релизе решительно настроенный против криптовалют орган, который также регулирует отечественный финансовый сектор, объявил о создании проекта директивы, отзывы на который будут рассматриваться до 27 декабря 2021 года.
Директива касается и других ограничений, связанных с ПИФами, но крипто-кинутые банки будут ошеломлены, узнав, что ЦБ написал о введении “запрета” на “инвестирование средств ПИФов, в том числе предназначенных исключительно для [промышленных] инвесторов, в цифровые валюты и финансовые инструменты, цена которых зависит от курса цифровых валют” – по сути, все токены и крипто-деривативы.
Банк также напомнил общественности, что он рекомендовал частным лицам и фирмам “не инвестировать в такие активы” (на самом деле он делал это неоднократно). И заявил, что его меры “не только повысят инвестиционный потенциал паевых инвестиционных фондов, но и усилят защиту прав инвесторов”.
Центральный банк при каждом удобном случае блокирует прокриптовалютное законодательство и по-прежнему находится в тупике с другими, более дружественными бизнесу частями правительства.
В прошлом месяце он выступил против возглавляемого депутатами предложения о легализации и регулировании майнинга криптовалют. Недавно законодатели призвали банк смягчить свою позицию, заявив, что токены теперь де-факто являются “элементом финансовой системы”.
Между тем, СМИ “Известия” указали на некоторые юридические препятствия, которые в настоящее время стоят на пути фирм и частных лиц, желающих заниматься криптовалютами на беспрепятственной основе.
СМИ цитирует Глеба Костарева, главу криптовалютной биржи Binance в Восточной Европе, который считает, что “пока статус криптовалют” в России “довольно размыт”.
Юрист, специализирующийся на криптовалютах, заявил, что семантика, связанная с криптовалютами, вызывает ненужные осложнения.
Он указал на тот факт, что в постановлении Верховного суда от 2019 года предлагалось использовать термин, который можно перевести как “виртуальные активы”, что не похоже на термины, используемые такими организациями, как Группа разработки финансовых мер борьбы с отмыванием денег (ФАТФ). Однако с тех пор правительство приняло более “запутанный” термин “цифровые валюты”, оставив “всех” в неведении относительно того, о чем идет речь при принятии закона. Под “цифровыми валютами” также могут подразумеваться монеты, выпущенные центральным банком, или, возможно, даже цифровые ценные бумаги.
Другой участник отрасли отметил, что суды также не знают, как действовать в случаях банкротства, когда фирма или лицо, объявившее о банкротстве, владеет криптовалютой. Поскольку криптовалюта официально не признана активом, судьи вынуждены ориентироваться в сложном имущественном законодательстве, часто создавая при этом потенциально проблемные юридические прецеденты.
Эксперты также отметили, что единственный на сегодняшний день российский закон, связанный с криптовалютами, запрещает использование криптовалют в платежах, но утверждают, что это иногда может помешать добросовестной продаже токенов. Закон также создает проблемы для продаж неиграбельных токенов (NFT) в мире искусства, где многие российские компании надеются стать крупными игроками.
Поскольку продажи NFT происходят на протоколах блокчейн, они неизбежно требуют обмена токенов на цифровой продукт, что технически является нарушением закона. Некоторые компании уже проводили такие продажи – в частности, Эрмитаж в Санкт-Петербурге выставил на продажу ряд своих работ в августе.
Адвокат отметил, что музей был вынужден направить платежи в “зарубежные” места, чтобы остаться на правильной стороне закона.
